"Вехи Российской истории. Прошлое и возможное будущее России"
https://play.google.com/store/books/details/Галина_Попович_Вехи_Российской_истории?id=z-1LDwAAQBAJ ______________________________________________
Моя партизанская жизнь
Верите Вы или нет, но я была в партизанах. Я родилась незадолго до войны. Я мало что помню сама, но многие годы после войны, белaрусы, когда собирались вместе, особенно после того, как выпили, вспоминали войну. Так что я знаю много о жизни в Беларуси во время войны.Перед войной моего отца забрали в армию. Он служил где-то около Белостока, вблизи Польской границы.
Немцы, когда начали войну 22 июня 1941, обошли стороной часть, где был мой отец, и пошли дальше, так что их часть, оказалась в тылу. Никаких указаний, что делать дальше не последовало. Поэтому все разошлись, кто куда. Мой отец пошел домой. Мы тогда жили в маленькой деревне в Быховском районе, Могилевской области. Это на востоке Беларуси, так что папе пришлось идти пешком от Польской границы до нашей деревни почти через всю Беларусь. Он шел ночью, в основном лесом, а днем спал. Было лето, в лесу было много ягод, кроме того, я думаю, отец воровал овощи из огородов и так дошел до дома. Он не знал, есть ли в нашей деревне немцы, поэтому он лежал в огороде, пока его сестра не вышла из дома. Он позвал ее, узнал, что в нашей деревне нет немцев и пришел домой, к нам с мамой. Мы тогда жили отдельно от папиной семьи, в своей хатке.
Немцы, когда захватили Беларусь, распустили колхозы. Крестьяне поделили имущество колхозов и работали, как они думали, на себя, не покладая рук. В тот год урожай вышел отменным.
В нашей деревне немцев не было. У нас был только один полицейский. Полицейского все знали, он был родственником всем, потому что в Беларуси вся деревня это обычно - родственники, или кумовья, или сваты. Полицейский должен был доносить немцам о каких бы то ни было изменениях в деревне, но доносить ему особенно было нечего, т. к. ничего и не случалось. Все жили и работали.
И вот в 1942 весной или летом кто-то убил полицейского. Случилось большое несчастье. Все знали, что немцы пошлют карательный отряд и всех жителей расстреляют, а деревню сожгут. Такие случаи уже были и все о них знали. Вся деревня быстренько погрузилась на подводы и отправилась в лес. Моя бабушка со стороны матери сказала, что в лес она ни за что не поедет. С ней осталась ее старшая дочка, Лёкса (Александра). Мой дедушка, Тит Минович, взял детей Лёксы, мальчика и девочку, 5 и 7 лет, с собой в лес. Осталось в деревне всего 17 человек, в основном старые женщины. Почему оставили бабушку и Лёксу? Потому что не было времени на пререкания и уговаривания. Надо было уехать до прихода немцев.
На следующий день когда жители пошли посмотреть, что-же случилось, увидели, что деревня была сожжена. Моя бабушка молилась в уголке, где были ее иконы и там ее нашли сгоревшей. Лёкса вышла во двор и там ее застрелили. Кто же все-таки сделал такое зло деревне – убил полицейского? Это не был житель деревни, т. к. он знал, какое за это будет наказание. Погибла бы вся его семья. Этот человек должен был быть сумасшедшим, чтобы сделать такое. На самом деле полицейских обычно убивали партизаны. Это был легкий способ увеличить число партизан. Но тогда почему они выбрали нашу деревню? Было полно деревень, где немцы не стояли и где было очень легко убить полицейского. Я не знаю ответa на эти вопросы. Деревня присоединилась к 152 партизанскому отряду Михаила Дмитриевича Грицана.
Когда Сталин решил создать партизанское движение, вся Беларусь уже была занята немцами. Грицан был кадровым военным в Украине. Его послали создать партизанский отряд в Беларуси, в Быховском районе.
Партизаны не жили скученно. Было главное поселение, где был штаб отряда и было несколько поселений в разных местах, разбросанных в лесу. Там, где был главный штаб, жила семья моего дедушки со стороны отца, т. к. он работал в штабе отряда. Папа, мама, я с сестрой и дедушка Тит, отец моей мамы, с двумя детьми тетки Лексы, поселилась примерно в 7 километрах от главного штаба. Все семьи жили в землянках.
Мой отец был разведчиком, как и большинство партизан. Мой отец был старшим в семье. У него было 4 брата и две сестры. Они все были еще маленькие, чтобы служить в партизанах, младшая сестра папы была только на год старше меня и после войны мы с ней ходили в школу в один класс. Всего дедушикина семья - 8 человек, и наша семья - 7 человек: мама, папа, мы с сестрой,которая родилась уже в патртизанах, и дедушка со стороны мамы, с двумя детьми. Итого: 15 человек, которых надо было кормить, а работали в партизанах только двое.
Чем занимались партизаны? В основном они ходили в разведку и посылали полученные данные за линию фронта. Кроме того, кормили весь наш лесной народ. Еду брали у крестьян. Я помню один рассказ, как какого-то старика били шомполами, пока он не сказал, где, что у него спрятано.
Чаще всего мы ели конское мясо, но были и разные другие продукты. Однажды партизаны привезли мед на радость всем детям. Историю с медом я хорошо помню. Около нас жила семья с двумя мальчиками дошкольного возраста. Когда мед кончился мальчики ничего не хотели есть и требовали, чтобы отец привез еще меда. Их мать приходила жаловаться к моеи маме.
Во всяком случае, несколько близлежащих деревень кормили нашу деревню почти два года. Немцам это было безразлично, пока партизаны не затрагивали их собственные интересы.
Я много раз читала, что партизаны взрывали поезда и мосты. Я думаю, что Грицан этого не делал, и благодаря ему мы выжили. Если бы такой случай был, и партизаны что-то взорвали, немцы сейчас же бы выслали карательный отряд с самолетoм и разгромили бы все поселения партизан. Немцы этого обычно не делали, т. к. солдаты и самолеты им нужны были на линии фронта, но точно сделали бы в случае взрыва. Я думаю, что было какое-то мирное сосуществование. Вы нас не тронете, мы вас не тронем. И если бы такой взрыв был, о нем бы рассказывали после войны, но ничего подобного я не слышала. Я спросила свою маму, но она тоже ничего такого не знала.
Освобождение Беларуси началось зимой 1943-44. То о чем я пишу должно было произойти в марте- апреле 1944, но я не уверена и теперь уже некого спросить. Грицан получил приказ идти на соединение с советской армией. Армия прорвалась далеко вперед и могла не удержать долго своих позиции. Поэтому Грицан приказал сразу же грузиться на подводы и ехать на соединение. Мои отец и мать в это время были в поселении штаба, а мы с дедушкой Титом были в нашем поселении, до которого было хотьбы через лес примерно 1.5-2 часа. Мама и папа не знали что делать. Они пошли к моей бабушке спросить совета. Бабушка им сказала, что она не может взять на себя такую ответственность, они должны решить сами. Очень вероятно, что если они не пойдут на соединение вместе с партизанами, их в лесу убьют. Но если они пойдут на соединение и выживут, а мы с сестрой погибнем, т. к.дедушка Тит не сможет прокормить четырех детей в возрасте от одного года до 7 лет, то как мама с папой будут жить дальше с таким грехом?
Мама и папа пошли за нами. Партизаны пошли на соединение с армией. Бабушка потом рассказывала, что они увидели, как по паралельной дороге в обратную сторону шли немцы. Все умирали от страха. Грицан приказал, чтобы никто не выстрелил первым. Ответить только в том случае, если начнут немцы. Немцы не начали и молчаливо разьехались с партизанами. Немцы могли и не знать, что это партизаны, потому что большинство на подводах были старики, женщины и дети. Соединение с армией произошло в деревне Тощица. Большинство мужчин тут же были забраны в армию. Забрали и одного папиного брата. Он погиб на фронте.
Мама с папой пришли на наше поселение. Я хорошо помню этот и следующий день. Прятаться было негде. Прошел легкий снежок и следы были хорошо видны. Мы сидели в бане. Идти было некуда. Через некоторое время пришли немцы и взяли нас в деревню Выгоду (ударение на о), где они стояли. Эта деревня была в нескольких километрах от нашей деревни, поэтому наши знали в Выгоде всех и каждого. Нас поместили в большой деревенской бане.
Теперь я сделаю отступление, чтобы рассказать о Тоне. Немцы еще в самом начале войны везли молодежь в Германию. Почему-то немцы отцепили от поезда два вагона, оставили их на разьезде, недалеко от нашей деревни и забыли про них. Молодежь была голодной несколько дней, а потом разошлась по деревням. У нас жила Тоня. Она помогала по хозяйству. Тоня была хорошо образованна и говорила по немецки. Через некоторое время немцы взяли Тоню в Выгоду, где она работала переводчицей.
Как я поняла из рассказов, немцы делились по крайней мере на две категории. Были карательные эсесовские отряды, которых посылали убивать, жечь, вешать. И были обычные немецкие солдаты, как те, что стояли в Выгоде. Многие из солдат сочуствовали деревенским жителям и давали им одежду, обувь а иногда и лакомства для детей.
Тоня сказала моему отцу, что его завтра расстреляют. Кроме нас в бане были только женщины, старики и дети с нашего поселения. Тоня не знала, убьют ли и нас, или только отца, но посоветовала, чтобы мы бежали всей семьей, когда стемнеет. Тоня договорилась с патрульным, что он начнет стрелять, когда мы дойдем до леса. Она сказала, чтобы мы не обращали внимания на стрельбу и бежали дальше, потому что никто не побежит ночью в лес нас разыскивать. Так мы и сделали. Папа нес на спине меня, а мама мою сестру. Мы шли по лесам на юг в Гомельскую область, где в деревне Хатовня, мой папа кого -то знал и где мы могли бы укрыться. Я спросила маму: а что было дальше, когда мы дошли до Хатовни? Мама ответила: “Через несколько дней мы снова ушли в партизаны. Надо же было что-то есть”.
Мой партизанский подвиг :))
Однажды, партизаны добыли продукты, но не смогли их привезти, а спрятали где-то в лесу. Было решено, что поедут взять продукты мужчины постарше, женщины и дети. Поехали две подводы. Мама взяла меня. Если бы нас встретили немцы, то надо было сказать, что мы едем на рынок, или с рынка, или еще что-то такое. Никакого оружия с нами не было.
Мы выехали из леса на шлях. Это была насыпная гравиeвая дорога, которую я видела впервые в жизни. И вдруг я увидела большую трубу под дорогой. Теперь я знаю, что это была водосточная труба позволяющая воде идти с одной стороны дороги на другую. Я удивилась, что люди смогли засунуть такую толстую трубу под дорогу. Мы ехали дальше и я снова увидела такую же трубу. Мы взяли продукты, вернулись на шлях и поехали домой.
В какой-то момент мы свернули со шляха в лес. Ехали какое-то время, потом подводы остановились, и все стали говорить, что мы заблудились. Все стояли в кругу и обсуждали, что нам делать. Если бы кто нибудь увидел нас с продуктами посреди леса, нам бы не поздоровилось.Тогда я сказала, что когда мы ехали туда, я видела две трубы под дорогой, а на обратном пути я видела только одну трубу. Поговорив, все решили вернуться на шлях и проехать мимо второй трубы. Лучших предложений не было. Мы вернулись, проехали вторую трубу и снова свернули в лес. Теперь все стали узнавать места и мы благополучно добрались до лагеря. Я думаю, что это было в Хатовне. Я уже была довольно большая. И кроме того, мая мама знала все дороги и не заблудилась бы, если бы мы были около нашей деревни в Быховском районе.
Папа ездил на встречи партизан. У мамы сохранилось много фотографий с партизанских встреч, куда папа любил ездить.Это фотография Грицана, которую он послал папе в 1960. Внизу - надпись на обратной стороне фотографии.
Папе дали большую партизанскую пенсию. После его смерти, эту пенсию получала мама. Кроме того, каждый год она получала от Путина, а потом от Медведева вот такие поздравления с Днем Победы. Мы с сестрой ничего не получали, хотя тоже, как и мама, ели партизанский хлеб. :-)))
В заключение я бы хотела выразить мою глубокую благодарностьт семье Грицанa Михаилa Димитриевичa . Он родился в 1920 в Украине. В 1943 ему было только 23 года. Это был мудрый человек, всеми уважаемый. Как я поняла, главной его задачей было сохранить жизни всех нас. Он прекрасно справился с этой задачей. В послевоенный период работал директором школы в Днепродержинске. Умер в 1987 году.
(C) Galina Popovici, 2014
Все права защищены © 2014 Галина Попович
%5B1%5D.png)